[indent] Он хватается за голову, слушая чужие слова. Старается улыбаться, но лицо течёт – выдаёт ту самую неестественность. Старине Питу кажется, будто тени посходили с ума: они издеваются то над ним, то над Марой, вынуждая раз за разом злиться, что застряли в этом пресловутом городе, который и выплюнуть-то их никак не может. Не живые собаки и кошки.
[indent] А собак и кошек Пит любит, и любит всем своим сердцем, если, конечно, у теней оно есть. Каждый раз, встречая новый хвостик, он зовёт к себе за барную стойку, протягивает кружечку водицы за счёт заведения, лечит душу и сердце историями. Так было и в этот раз. Очередной новичок с перебитой головой и странной косой походкой подсел за барную стойку: тощий-тощий пёс с вечно высунутым языком: нижняя челюсть точно неправильно срослась. Пёс и говорить-то толком не мог, скулил, пускал слюни. На его ошейнике имя было невнятное, похожее не то на «эй, ты», не то на «брысь» - Питу было по-настоящему жаль его. Он рассказал всё про Элизиум, рассказал всё про организации и посоветовал обращаться к солнечникам: подальше от лунных жатв и в целом.

[indent] А через какое-то время к нему пришли сошедшие, обвиняющие Пита в плотном сотрудничестве с Элизиумом: мол, заманил своими россказнями группу собак на болота, где треть успешно погребена под смрадом болот, а часть испарилась в недрах леса. Вместе с ними был и Брысь – так Питу доложили. Схватившись за лысеющую голову, он перестал соображать, не смог составить ни единого предложения, выругался на полном теневом, если те нечленораздельные звуки можно было назвать руганью. И осел там – за своей барной стойкой.
[indent] Лишь на табличке перед ним виднелось: «За допалнительную плату!!!! Даю многа!!! Найдите Брыся. Приведите живого. Видели на болотах, пересёк безопасную зону. Не погиб. НЕ УБИВАТЬ. Или я убью вас.»